«Мудрые» изречения проповедников.

Как велик и мудр наш Бог!
Вы подумайте только, Он чудно устроил, чтобы Иисус родился именно на Рождество. Ни днем раньше, ни днем позже! Ну надо же!

Елка на Рождество

Стоимость елки на фотографии - 1 миллион и пять тысяч долларов!
Уникальное “дерево” было создано с помощью ювелиров и на его отделку ушло 21 798 бриллиантов общим весом 913 карат. Но это еще не все! В комплект также вошли 3 763 хрустальные иголки и 456 светильника.
Высота этого сияющего чуда составила 6 метров, а общий вес – 3215 кг. Как я уже написал, стоимость превысила миллион долларов. И на сегодняшний день эта елка считается самым дорогим рождественским деревом в мире.

Уже три дня в нашем доме только и разговоров что о рождественской елке. Жена все расхваливает потрясающий запах хвои, который живая елка будет источать. Дочке не терпится ее наряжать. То и дело они спрашивают меня о том, куда мы ее поставим, и где я возьму крестовину, работают ли гирлянды, и не помню ли я, где наш коробок с елочными игрушками. Сказать что меня эти разговоры утомили значит ничего не сказать. Теперь при каждом упоминании о новогодней суете связанной с елками и игрушками у меня начинает болеть голова. Но что произошло сегодня, превосходит все границы моих ожиданий и естественно терпения.
Забрав Виолу со школы, я полдороги выслушивал ее просьбы поставить елку, которая, кстати, уже дожидалась нас дома. Пообещав заняться этим после обеда, я успокоил мое любимое чадо и мы продолжили наш путь. Когда пришли я поставив у порога ее ранец и сумку со второй обувью и конструкторов с самыми благими намерениями отправился в гараж для того чтобы придумать как бы эту елку ровно и надежно установить. Специальная крестовина стоила двадцать гривен, которые я пожалел посчитав что сам что-нибудь придумаю. Думать долго не пришлось. Черное ведро, предназначенное для мытья машины и куча разбитых кирпичей. Собрав кирпичи в деревянный ящик и захватив ведро замерзшими руками я закрыл гаражные ворота и с ежеминутно нарастающим чувством голода вошел в квартиру. И что же вы думаете кто-нибудь оценил мои старания?
Стоило мне войти, жена набросилась на меня с упреками, я видите ли засыпал весь коридор снегом, падающим с моих обледенелых штанин. Какие – то малюсенькие три четыре кусочка, которые растают и испарятся через пять минут, стоит из-за этого возмущаться. Видимо стоит, посчитала она. Я молча и смиренно стерпел. Но это еще не все.
Захожу в зал. Моя дочь сидит напротив елки, заваленной на стену. И с интонацией циничного попрошайки говорит:
- Папочка не мог бы ты мне по-быстенькому елочку поставить перед обедом.
Это тогда когда я смертельно голоден. Это после того как не больше пятнадцати минут назад, я обещал заняться елкой после обеда. Это тогда когда моя голова уже раскалывается от трехдневного непрекращающегося разговора об этой, уже внушающей мне отвращение, елке. Вы слышали, когда-нибудь, как рвутся гитарные струны? Если нет, вы счастливый человек. Если да, вы меня поймете. Мои оголенные нервы не выдержали и я услышал отвратительный звук рвущейся струны у себя в голове.
- Нет. А если ты еще хоть раз спросишь про елку, я вообще ее не буду ставить. И если вообще хоть кто-нибудь мне заикнется про елку, игрушки, гирлянды и снег в коридоре, ваша елка полетит на мусорник.
Видели бы вы мое лицо когда я в гневе. Мне кажется я способен в эти ужасные моменты, испугать себя самого. Мои глаза делаются невероятно круглыми и большими. Я начинаю жестикулировать. Голос становится резким и громким. А на глазах у дочки тут же выступили слезы.
- Что ты плачешь? Я тебе говорил десять минут назад, когда я буду наряжать елку. Ты забыла? Когда?
- После обеда, - хнычет она.
- Так в чем дело, я вас спрашиваю? Какие претензии ко мне? Сколько вы будете меня доставать? У вас что, совести нет? Одна с елкой, другая с горсткой снега на полу. Хамы. У вас вообще уважения к отцу нет, - горячо и искренно негодовал я.
Сели обедать. Рассеянным взглядом я смотрел в тарелку теплого красного борща и думал. Вот тебе и праздник Новый Год. Триста лет он мне нужен такой праздник. Когда нет того, что делает праздник праздником, а жизнь жизнью – покоя, радости, мира. Все какая-то глупая суета. Мышиная возня, елки, гирлянды, нескончаемые желания, разочарование от неожиданных подарков, обиды, показная красота сияющих гирлянд, слезы, в каждой капле которых сто процентов эгоизма. Нет, не люблю я эти праздники. А что думает Христос по поводу этой рождественской показухи, подарков или чтобы подешевле, а если с корыстью то подороже, столов заваленных мясом, рыбой, тортами и всевозможными салатами, мне как-то даже трудно представить. Хотя, сомневаюсь, что Ему это все нравится.
Обеденную тишину прерывает спокойный голос жены.
- Извини, что напала на тебя из-за снега в коридоре!
- Извиняю.
Снова тишина. Ложка в руках моей Виолы замирает.
- Пап, прости меня, за елку.
- За то что у нас будет елка? – по-доброму усмехаясь, переспрашиваю я.
- Нет за то, что я к тебе приставала.
- Хорошо.
На душе потеплело, и явно не от борща. Я улыбнулся. Вообще-то праздник это неплохо. Словно груз сняли с плеч. Моя семья наконец-то заметила меня. Я и мои чувства стали более явными чем елка в гирляндах и чистый пол в коридоре. Жаль только, что для этого пришлось погорячиться и покричать.
Зачем рассказ? Все просто, быть может, теперь, у тебя получиться заметить Его, в эти, переполненные праздничной суетой, рождественские дни. И, быть может, чтобы так случилось, Ему не придется кричать.

О том, как нужно не бояться собак

Резкий, бесстрашный, не сомневающийся в себе, с интонацией начальника в голосе, крайне сообразительный. Быть может, вам кажется, что я стараюсь нарисовать словесный портрет Джеймса Бонда, сидящего на соседнем кресле? Легендарный герой английских спецслужб здесь не причем. Я пытаюсь вам представить моего хорошего друга Сашу Савченко, с которым мы вместе учились в библейском институте подготовки церковных служителей. Узкие, темные татарские глаза, широкое лицо, округлая, как у статуи Будды, фигура, и небольшая плешь на голове. Такой вот неказистый вид, но зато какой зарактер! Я уверен, в дереве его родословной, на одном из нижних сучьев приосанившись, стоит воин с мечом из армии хана Батыя.
Мы с Сашей жили в одной комнате, наши кровати стояли недалеко друг от друга и я с теплотой в груди и даже с легкой грустью вспоминаю эти замечательные времена, когда мы смеялись за одним столом, или бродили по лесу рассказывая друг другу свои мечты. А иногда даже ночью, когда бессонница как кислота съедает сон, мы, беседуя вполголоса, на ступенях времени опускались в прошлое. Такому времени, равно как и подобной дружбе, открытой, чистой, преданной можно лишь позавидовать. Но, как известно, настоящая дружба невозможна без жертв и доблестных поступков. Об одном из которых и пойдет дальше речь.
Мы шли по безлюдной дороге, окруженной высокими соснами. Как всегда не спеша. Как, всегда перемешивая наши шаги словами невыдуманных историй. Вдалеке, я заметил стаю одичавших бездомных собак. Так, ничего опасного, три-четыре мелкие шавки, и парочка псов побольше.
- Давай свернем, - предложил я, стараясь уклониться от встречи с собачьей сворой. Не то что бы я их боялся. Но какое-то неприятное чувство, подобное презрению и отвращению которое я испытываю к жабам и лягушкам, зашевелилось у меня в голове.
- Зачем?
- Да вон, сейчас начнут гавкать, а там, кто знает, могут и за ногу хватануть, - отвечал я, указывая рукой на маячившую впереди стаю.
- Не бойся! – уверенно произнес Саша, - этим тварям нужно показать кто здесь главный. Бояться нельзя. Нужно просто смотреть в глаза. Понял. Берешь, и пристально смотришь в глаза. И он уставился на меня злобным взглядом своих прищуренных татарских глаз.
- Ну, ну, - смиренно усмехнувшись ответил я, и мы, не сворачивая продолжили путь. Стая приблизилась, я сделал отрешенно невозмутимое лицо и искоса посматривая на бесстрашного укротителя бездомных псов, поравнялся со стаей, не уделившей и малейшего внимания моей персоне.
- Смотри! – смело сказал Саша и, замедляя шаг, вперился взглядом в самого здорового пса. Бездомный бродяга, наклонив голову, исподлобья злобно наблюдал за черным блеском антрацитовых глаз моего друга. Вероятно, это был вожак стаи, и он не привык что бы на него так нагло смотрели. Этим я объясняю дальнейшие действия подопытной собаки, с которой мой друг вступил в холодное противоборство. Долго не раздумывая пес поднял голову, ощетинился и глухо залаял, и вся свора, дружно подхватила глас вождя. Подогреваемые яростным истеричным лаем, разномастные дворняги окружили бесстрашного потомка воинов востока и решили хорошенько проучить его с помощью обнаженных забрызганных пеной клыков.
- А что же мой бесстрашный друг? Как вел себя храбрый знаток собачьей психологии? - спросите вы.
- Да никак! – отвечаю я.
В окружении злобной голосящей в его адрес стаи он растерянно смотрел на обезумевших от своего же лая шавок и так же растерянно и неумело отмахивался своей перчаткой от здорового вожака, норовившего цапнуть его за ногу, чуть повыше ботинка. Я не стал задаваться вопросом, почему собаки не дрогнули перед мужественным и твердым, пристальным словно дуло пистолета, взглядом моего товарища. Также не знаю почему эти наглые твари не соизволили жалостно заскулить, заслышав Сашины строгие выкрики. И уж, безусловно, то, что они не реагировали на нервные взмахи кожаной перчаткой, которой Саша, беспомощно махал словно веером, перед бессовестными собачьими носами, это или верх неразумия с собачьей стороны или самая загадочная в мире тайна, до сих пор покрытая мраком.
Философствовать было некогда. Я огляделся по сторонам. Подобрал лежащую на обочине палку побольше и покрепче и с воинственным криком, которым завершал охоту могучий воин джунглей Тарзан, набросился на собак. Причем смотреть в глаза для окончательного устрашения строптивых псин, не пришлось. Достаточно громкого крика и вида палки внушительных размеров. Шавки умолкли, а вожак трусливо поджав хвост, дал попятную. Саша, облегченно выровнял спину, надел перчатку, посмотрел на меня с видом человека знающего и произнес:
- Ну, вот. Я же тебе говорил, главное не бояться. Видишь, все получилось, а ты переживал.

- И главное, бесстрашно смотреть им в глаза, - смеясь добавил я, и мы по-дружески похлопывая друг-друга по спине продолжили путь.

Елисей Пронин

Чудо

Чудо

Ночь. Не могу спать. Ноющая боль в груди, справа. Противно мерзнут ноги и в голове роятся всякие бредовые мысли, которые почему-то периодически кажутся очень реальными. Осторожно, затаив дыхание, прислушиваюсь к неровным ударам сердца и переворачиваюсь на правый бок. Не помогает. Я сажусь на кровати, смотрю на часы. Час ночи. Сна ни в одном глазу, всему виной эта колющая боль в области сердца. Опускаюсь на первый этаж, в комнате поваров горит свет. Напившись капель, и положив мятную таблетку под язык я сижу и стараясь сделать мужественное лицо слушаю всевозможные рецепты народной медицины. В уме просчеты возможных причин ненавистной мне боли и прогнозируемые диагнозы. Пойду утром в больницу, решаю я.
Толком не выспавшись, иду в кардиологический санаторий, расположенный напротив здания семинарии. Громкая и бесстрашная женщина врач выслушивает мои жалобы и приклеивает холодные и влажные липучки к моей груди. Дышите не дышите. Кардиограмма готова. Молча, сосредоточенно, сведя брови лба она следит за скачущими в неизвестность линиями. Я, с замиранием сердца, наблюдаю за уверенными манипуляциями.
- Молодой человек, у вас сердце, словно у шестидесятилетнего старика. Усталое и изношенное.
Чувствую как от страха немеют ноги.
- Вам нужно срочно ехать в клинику Амосова. Я вам ничем не помогу. Только туда.
Вот это да, клиника Амосова, изношенное в край сердце, а мне ведь только двадцать.
- А можно я домой съезжу, взять вещи, деньги…
- Если бы можно было куда-нибудь ехать, я бы вам сказала. А так, я вам серьезно говорю, срочно в клинику Амосова, - уверенно перебивает она мою речь.
- Спасибо большое, - понимая полную бесполезность моих дальнейших вопросов и предложений говорю я и, храбрясь, бодрящейся походкой покидаю кабинет.
Молодая жена, скоро родится ребенок, как же он без папы. А как я без них. Клиника Амосова, наверное, нужна операция. Если начнут чикать это уже конец. Да нет, есть же люди живут и после операции. А может еще не будет операции. Дурак, бестолочь, ругаю себя за два взрослых года безумной свободы. Ненавижу себя за каждый выпитый стакан водки, за каждую выкуренную сигарету, за бессонные ночи дешевых мальчишеских попоек. Теперь вот придется платить. Клиника Амосова, должно быть там все ужасно дорого. Где брать деньги?
С каждой новой мыслью, чувствую себя все более слабым и беспомощным. И с каждым шагом, колющая боль в сердце становится все более беспощадной. Что же делать? Что делать? Хочу закричать я. Но кричать нельзя. Нужно беречь силы. Нельзя переживать и нервничать. Но разве ты этим мозгам прикажешь, раздражаюсь я ощущая нарастающий приступ беспокойства.
Ну, нет, уж. Умирать так, умирать. Только умирать буду дома. Вот повидаю родных и близких и можно. На глаза наворачиваются невольные слезы.
Стараясь не делать резких движений, я тихим ходом, в сопровождении моего друга, семинариста из соседней комнаты, иду на вокзал. Моя сумка в руках у заботливого товарища. Весь день и всю ночь лежу на жесткой неудобной полке и невидящим взглядом таращусь в пустоту.
Родной вокзал, автобус, мартовский ветер, навевающий запах приближающейся весны. Моя семья, еще никогда они не были такими близкими для меня. Мне хочется их обнять и открыть им свою беззащитную испуганную душу, показать им мое изношенное сердце, и сказать им как же сильно я их люблю. Но это невозможно.
- Хочу, что бы меня помазали елеем и молились об исцелении – взяв себя в руки, сообщаю я дьякону моей церкви.
- Хорошо, - отвечает он, - не бойся Господь Всемогущий, попросим, будет молиться вся церковь, и кто знает, может, будешь исцелен.
- Да, да, я согласен, давайте будем молиться, Господь целитель наш, - соглашаюсь я, и с трепетом, боясь потерять, берусь за соломинку моей последней надежды.
Две женщины бальзаковского возраста, лучшие кардиологи нашей городской больницы с любопытством смотрят на меня и демонстративно громко, повторяют мои слова, перемешивая со своими комментариями.
- Изношенное сердце, да когда ты успел его износить.
И, правда, когда я успел, мне ведь еще и двадцати пяти нет.
- Как у шестидесятилетнего старика, клиника Амосова, что за вздор, кто вам такое сказал? – с показным негодованием, но совершенно серьезно спрашивает вторая, и не дожидаясь ответа продолжает, - нормальное сердце, никаких патологий, кардиограмма тоже в норме. Что за глупости ты сам себе придумал?
- Да я ничего не придумывал, - повеселев, отвечаю, я и, протягиваю предыдущую кардиограмму, со словами: - Вот посмотрите.
- Ага, давай, это интересно, - и они внимательно принялись разбирать непонятные мне каракули.
Помню их умные лица, на которых было, как черным по белому, написано неподдельное недоумение. Помню доселе незнакомые мне слова: аритмия, стенокардия, тахикардия.
- Ничего не понимаем, это твоя кардиограмма?
- Моя.
- Вот та, что мы только что сделали, на ней нет ничего. А эта! – мне протягивают обе полоски, на которых навеки запечатлены удары моего больного и здорового сердца.
- Я, кажется, понимаю, - отвечаю я, вспоминая, как церковь молилась о моем сердце. И мне трудно поверить, что так быстро и так просто Бог может ответить тем, кто просит. Но когда у тебя в руках, два листочка с разными кардиограммами одного и того же сердца верить в Его чудеса приходится.

Елисей Пронин

Игра

Игра

Телефонный звонок. Поднимаю трубку. Мой старый знакомый. Не в смысле старик, просто дружим уже более десяти лет. Узнаю. Сегодня в нашей школе. Была нашей четырнадцать лет назад. Так вот, сегодня в нашей школе играют выпускники против команды старших классов. Я любил баскетбол, но не помню, когда в последний раз брал в руки мяч и швырял в корзину. А было время, играл, и даже очень неплохо играл. Итак, игра.
Я начинаю думать об игре и начинаю нервничать. Смогу ли я бегать по спортивной площадке как молодой олень или через пару минут с красным лицом буду тупо стоять, неуклюже растопырив руки для придания спортивного облика. Будут ли болельщики, как когда-то подбадривать меня и любоваться моими двойными шагами или же будут вполголоса подшучивать и посмеиваться над неловкими угловатыми прыжками уже давно не юного лысеющего нападающего. А еще я думал о сердце, не будет ли оно у меня болеть после этой игры. Ведь такое уже было набегаешься в футбол, а потом спать не можешь сердце так и выскакивает из груди. И эта ноющая боль в почке. Что с ней? Где-то застудил или поднял тяжелое, а еще, не дай Бог камень. Начинаю приставать к жене с расспросами что же мне надеть на игру. И как девица перед зеркалом примериваю футболку и спортивные штаны, задаваясь вопросом, а носят ли сейчас такие и не будет ли это выглядеть по-павлиньи расфуфырено важно, а по-человечески просто глупо?
А потом принимаюсь вымывать мои старые кроссовки, найденные в гаражной куче хлама. Начинают переживать, успеют ли они высохнуть до игры. Если нет, тогда не пойду. Или может вообще не стоит идти?
Мне становится легче только тогда, когда я в раздевалке среди выпускников вижу мужиков вдвое толще меня. Я смотрю на упругие пивные животики и это меня, нет, не радует, не думайте, просто утешает. У меня еще есть шанс выглядеть и играть прилично. Один из выпускников приходит на игру в нетрезвом виде, просит у судьи кроссовки, и с улыбкой полной оптимизма принимается барабанить мячом по деревянному полу. Глядя на него, и мне становится веселей. А когда смотрю на команду старшеклассников, задаюсь вопросом, неужели и я когда-то был таким худеньким, стройным и выносливым. Должно быть, в их глазах мы сборище лысых и пузатых мужиков с незнакомой планеты, на которой уже лет сто, наверное, никто не играл в баскетбол. А может быть и иначе. Я вижу как они перешептываются, поглядывают на нас с осторожностью. Словно понимают что живот, лысина и запах перегара это отвлекающий маневр, для того, что бы усыпить их бдительность.
Начинается игра. Я ощущаю в ладонях плотную резину мяча. Отдаю точный пас. Удерживая мяч, вышагиваю вправо, влево, обманываю и веду вперед. Не так уж и плохо. Бегу в нападение и аккуратными точными назад шагами возвращаюсь к защите. По мере бега начинают проветриваться мои мозги. Я начинаю бегать быстрее, не думая о почках и сердце. Я начинаю прыгать и зарабатываю два очка. Слышу одобрительные хлопки. Победоносно поднимаю руку вверх. Ободряю других. Громким криком прошу мяч. Я знаю, что я устал, об этом мне говорит нехватка воздуха в моих легких, свинцовая тяжесть в ногах и град пота на лбу, но я играю и не чувствую усталости.
Смотри, какая шикарная мысль: «я играю и не чувствую усталости». Неужели мы так устаем от жизни лишь потому, что наши взрослые рациональные страхи заставили нас перестать играть. Не может быть! А впрочем, почему бы и нет.

О цинизме

Пару слов о цинизме

Мир, которым мы живем, полон циников. Циники презирают все и вся. Любое, даже самое возвышенное устремление, считают глупым и ненужным. И уж конечно ничто в этом мире не достойно хоть какого-то внимания и любви с их стороны.

Несколько идей к которым меня подтолкнул Фаулз:

За цинизмом всегда скрывается неспособность к усилию.

Быть выше борьбы может лишь тот кто по-настоящему боролся.

И если кто-то считает что ничто в этом мире не заслуживает его любви – он просто отверг то что ненавидит, но не смог найти то, что является предметом любви. Но если он не нашел, вовсе не значит что его и в помине нет.

P.S. на картинке Антисфен, основатель греческой школы циников.

Изгнание

Изгнание

(Посвящается моему другу и брату по вере Панасовичу Сергею)

Вообще-то правильным названием было бы слово экзорсизм, но боюсь, что не всем данное слово покажется известным. Но дабы знали несведущие поясняю. Экзорсизм – это процесс изгнания бесов. И руки держащие эту книгу задрожали. И по спине выступили холодные капли липкого пота. Наверняка сама мысль о войне с демонами внушает вам необъяснимый страх. Прошу вас не бойтесь. В моей правдивой истории речь пойдет о весьма забавном случае. Что же тут забавного? Прошу вас не перебивайте меня. Забавно и интересно смотреть, как люди изгоняют из комнаты бесов даже тогда, когда их там и в помине нет. А кого же они тогда изгоняют? Терпение, мой друг сейчас все расскажу с начала, и по порядку.
Сей интереснейший случай мы наблюдали во время нашего обучения в духовной семинарии. Я и мой верный брат по вере Саша учились там лет эдак десять тому назад. Одиннадцать – если быть более точным. Но историю, которую хочу рассказать, я запомнил предельно хорошо. Может быть потому что уже не один десяток раз рассказывал и пересказывал ее ко всеобщему интересу слушающих.
Итак, мы учились в семинарии. Жили в одной комнате, ели за одним столом, сидели за одной партой. Стоп. Вернемся к «жили в одной комнате». В комнате, это важно, мы жили не одни. Кровати были четыре и следовательно еще два брата семинариста, разделяли наш скромный студенческий быт.
Одного из них звали Рома – хороший брат, сейчас, кстати, стоматологом работает, и слышал, пользуется большим авторитетом и уважением в сфере своей профессии. Второй Андрей. Человек загадка. Тихий такой, спокойный, даже кажется весь какой-то мягкий, бархатный что ли. Не знаю, это мое личное субъективное мнение. Ребята эти приехали со Львова. Ну и комичная же эта картина, когда в одной комнате живут. Два человека с востока Украины и два с крайнего запада. И вот здесь, следует отметить высокую эффективность христианского учения, которое мы изучали в семинарии, не позволяющего нам враждовать друг против друга. Это просто чудо, видеть как Бог соединяет вместе людей таких разный по характеру, возрасту, сословию, и увлечениям. Таким вот духовным узлом жизнь крепко накрепко завязала нас - двух ребят с далекого запада, и еще двух с такого же далекого востока.
Едины мы были практически во всем. Мы верили в единого Бога. Верили в Святую Троицу. В непорочное зачатие. В спасение через веру и покаяние. В единую церковь – которая есть Тело Христово. И лишь в одном вопросе единство нашей веры терпело поражение. Бесы. Эти проклятые духи злобы поднебесной разрушали гармонию нашего единства.
Не знаю, где только он начитался этих книжек. Он это Андрей. А книжки, все до единой, рассказывают о всяких там: бесах, демонах, ведьмах, колдунах, одержимых, и оккультизмом обремененных. В общем, собрание избранных сочинений и все по одной единственной теме. Бесы, бесы и еще раз бесы. Порой мне казалось, что сами бесы столько о себе не знают, сколько узнал о них он. Одним слово сия недобрая тема стала его любимым коньком с которого он никак не хотел слазить. Никогда и ни за что и ни при каких обстоятельствах. Не помогали, дискуссии, споры и доказательства. Не принимались книги и отвергались теории более умеренного и спокойного отношения к миру ангелов. Андрей тихо и кротко стоял на своем, тем самым оказывая самое прямое влияние на своего земляка Рому.
Вот помню, пришел я со столовой. А Андрей в комнате сидит. Он постился в тот день. Прилег на кровать, вздремнуть перед лекциями и слышу, как он тихим вкрадчивым таким голосом шепчет своего последователю, так я назвал Рому, пожелавшего также как и его наставник Андрей, вникнуть в тайны мира падших ангелов. Так вот Андрей тихонько ему шепчет: «Вы вот пошли на обед, а тут сижу, и вдруг увидел сухарик на батарее, и кто-то как бы шепчет «возьми и съешь», а я ему говорю, отойди от меня сатана, и отрекаюсь от мысли искусителя».
Ну что тут скажешь. Ну захотелось тебе съесть мой сухарик, во время однодневного поста, так зачем же сразу себя сравнивать со взалкавшим Иисусом сорок дней постившимся в пустыне и повстречавшимся с Диаволом.
Устав от бесполезных споров мы решили проверить силу веры посвященных в тайны ангелологии (наука про ангелов), и собрав вокруг себя несколько верных братьев, с чувством юмора конечно, составили план беспрецедентного в истории семинарии события. О чем дальше и пойдет речь.
Той ночью, я оставил входную дверь незамкнутой. Обычно мы закрывались на ключ. Шпингалеты окна тоже были предварительно открыты. Один из участников нашего грандиозного мероприятия, тихо опустился на первый этаж и выкрутил пробки, таким образом корпус семинарии был обесточен. И если кому-то потребовалось бы встать по нужде, включатель света никак не реагировал ни на какие манипуляции.
После полуночи в коридорах здания погруженного в кромешный мрак зашевелились тени. Одна из них крадучись вошла в нашу комнату, уселась недалеко от моей кровати в углу, накрылась одеялом и успокоилась. Это был любимый всеми нами Сережа из Запорожья, замечательный человек, и студент он тоже был бы замечательный если бы не любил спать, свернувшись калачиком в своей кровати, во время занятий.
Вторая тень, также крадучись, на цыпочках, бесшумно подползла к окну. Открыв широкую форточку, огромный фантом просунулся в проем так, словно собирался парить в воздухе. Холодный лунный свет освещал бесформенное тело второго привидения, плавно качающегося в окне, открывая взору очевидцев общую картину, и не позволяя детализировать. Сроду не догадаешься, что это за привидение и что оно там делает. О том что это за тень и что она там делает, знали только я и Саша, и конечно же Сережа, тихо сидящий в углу нашей комнаты. Роль второй тени досталась еще одному семинаристу, с потрясающим чувством юмора и бесстрашия, парню по имени Людвиг.
Едва вторая тень достигла окна. Из угла послышалось глухое рычание Сережи, укутанного для конспирации в одеяло. Рык становился все громче и громче, до тех пор пока Рома, разбуженный этим рыком не подскочил на совей кровати с криком: «Андрей! Андрей! Проснись!» Сонное бормотание спящего Андрея во мгновение ока сменилось резвым пробуждением. Он оттянул в свой угол подальше от окна в котором медленно раскачиваясь в воздухе маячила ужасающая фигура. Шелк, шелк, шелк. Я услышал как Андрей лихорадочно старается включить настольную лампу стоящую возле кровати. А света нет. Мы заблаговременно подумали об этом. Убедившись что лампа не работает. Андрей, будучи экспертом в изгнании бесов, понял что ситуация крайне серьезная и вскочив на кровати: принялся истерично кричать: «Бес изыди! Бес уходи во Имя Христа! Уходи я приказываю тебе». Он так громко кричал, что на первом этаже проснулась сестра Люба, завхоз семинарии, разбуженная его истошным криком. А темному духу, хоть бы что, он не спеша, продолжал плавать в оконном проеме. Понимая, что приказы наставника не действуют, Рома бросился к выключателю. Он надеялся, что свет люстры прогонит прочь нечистую силу, и возвратит им мужество. Но вместе с ним к выключателю двинулась первая тень, не переставая рычать. Сережа просто решил, что пора уходить. А дверь как раз располагалась рядом с выключателем света. Рома в страхе дал назад. Увидев, что призрак исчез в проеме дверей, он снова попытался включить свет. Безуспешно. Смешанное чувство отчаяния в духовной битве и возможного подвоха заставило его броситься вслед за убегающим Людвигом. А страх помешал ему его схватить и узнать всю правду о случившемся.
- Чего это вы здесь орете? – сонно потягиваясь на кровати спросил я.
- Тут такое было, такое было! – запричитал неисправимый гроза демонов Андрей.
- Хватит чудить ребята, ничего тут не было! - отозвался Саша со своей кровати.
- Как не было? – дрожащим от негодования голосом возмущался Рома.
- Да вот так, не было, ничего такого, о чем думаете вы. – И мужественные вояки притихли, уловив в моих словах скрытый смысл.
Злая шутка. Скажет кто-то. Может быть. Так молоды мы были. И такие порой глупые, и даже безрассудные вещи совершали. Но что было - то было. И из ошибок нужно извлекать полезные уроки. Урок невыдуманной истории в следующем. Подумай. Ведь на самом деле ничего такого, о чем думали охотники за нечистью не было. Как может быть и не будет того, о чем так усердно и со страхом думаешь ты.

Рюкзак со знаниями (окончание)

Однажды ночью он проснулся. Яркий свет неземного происхождения озарил его лицо и заставил закрыть рукою прищуренные глаза. Чистый и могущественный голос Говорящего к нему, преисполнил внутренность благоговейного страха. Он бессильно опустился на колени перед блистательной славой Явившегося ему.
- Проси, что Мне дать тебе, – услышал он.
И у нас в голове энергично завертелись шестеренки.
- Так, так, так, - нервно закусив губу, лихорадочно подыскиваешь ты правильные слова для такого редкого вопроса. – Мне бы, мне бы машину. Новую! Дом! Огромный дом на красивом тропическом острове. И еще яхту! А вдруг это неприлично много, тогда пусть просто начальник мне повысит зарплату. Нет, начальник это сложно. Компьютер. Самый большой в мире телевизор. Самую красивую в мире невесту. Свою футбольную команду, как у Абрамовича. Нет, все не то. Лучше денег. Много денег! – ну что ты скажешь, мой друг, когда перед тобой такой непростой выбор.
- Дай мне мудрость и знание! – отвечает молодой царь Соломон.

…то ныне дай мне премудрость и знание, чтобы я [умел] выходить пред народом сим и входить, ибо кто может управлять сим народом Твоим великим?
(2Пар.1:10)

Признаюсь, необычный, неожиданный ответ. Но поразительно правильный. И Богу этот ответ тоже очень понравился. Настолько, что Он великодушно сказал:

За то, что это было на сердце твоем, и ты не просил богатства, имения и славы и души неприятелей твоих, и также не просил ты многих дней, а просил себе премудрости и знания, чтобы управлять народом Моим, над которым Я воцарил тебя,
премудрость и знание дается тебе, а богатство и имение и славу Я дам тебе такие, подобных которым не бывало у царей прежде тебя и не будет после тебя.
(2Пар.1:11-13)

Вот так, сначала знание и мудрость, а уже потом богатство, имение, власть и слава. Уверен ты уже и сам все понял. Я тоже что-то понял. Сижу на кухне и ем восхитительный плов. Моя жена тоже ест и тои дело похваливает мой первый кулинарный успех. Это плов, а не рисовая каша, вот что хочется подчеркнуть. Каждое зернышко отдельно, запах специй, поджаренные кусочки мяса. Я очень доволен.
- Ну и зачем ты нам это рассказываешь? – спросите вы.
- А помните манную кашу, которую лучше назвать серо-красным месивом с присутствием манной крупы? – конечно, вы помните. Так вот в этот раз я поступил наоборот. Мои приготовления к процессу приготовления любимого блюда начались с тщательных расспросов. Я задавал всем моим знакомым, естественно сведущих в вопросах кулинарии, вопросы, касательно приготовления восточного блюда из риса. Пробовал на вкус плов, приготовленный в соответствии с рецептом дававшего мне советы. И, наконец, подготовившись, как следует, я взял в руки большую кастрюлю и кухонный нож. А в процессе приготовления каждые три минуты звонил своему кулинарному учителю, и благодаря его терпению и конечно смирению, с которым я выслушивал и сохранял в своей голове его рекомендации, получилось замечательное блюдо. Большую разницу вижу я между впервые сваренной манной кашей и пахучим рассыпчатым пловом и понимаю, для того чтобы что-то получилось нужно знание.
Ищите у Господа знаний и мудрости и что-нибудь хорошее, обязательно получится и у вас.

Рюкзак со знаниями (часть третья)

Однако знаний так много. Что именно искать, что разыскивать с особым усердием. Как не раствориться в безбрежном океане существующих философий. Законы моды, новости музыкальной культуры, фигуры политической сцены мира, игры, кинокритика, бомонд, гоночные авто, яхты, так много всего. От стремительного прогресса кружится голова. Что выбрать? Чему уделить свое время? Что положить в рюкзак, а что, не раздумывая отшвырнуть в сторону и не заморачиваться.

Быть может, вы слышали об известном исследователе Арктики Джоне Франклине. После одного из триумфальных путешествий Король Англии Георг четвертый посвятил его в рыцари , а позднее он примет назначение на пост губернатора Тасмании. 5 мая 1845 года Джон Франклин отправился в свое последнее путешествие возглавив "Эребус" и "Террор", два участвующих в экспедиции судна. В скором времени два корабля будут захвачены в ледяной плен, а все участники экспедиции погибнут от холода и голода. Лишь спустя десять лет благодаря настойчивости жены Джона, Джей Франклин станет известным что корабли оказались в железных тисках арктических льдов, а всех участников будут небезосновательно считать погибшими. Я читал об оснащении кораблей. Парадная форма с позолоченными пуговицами, библиотека из нескольких тысяч томов, серебряные столовые приборы и хрустальные сервизы.
Да сдались вам эти сервизы и приборы. Гори она в огне эта парадная форма думал я. До чего же это глупо, забивать себе рюкзак и голову всяким ненужным хламом. Тащить с собой серебряные тарелки вместо запаса угля, бальные наряды вместо теплых шуб, книги великих философов вместо запаса провианта, наборы настольных игр не заметят тебе топоры и лопаты. Вздор, бесполезный хлам, ну и что, что модный, ну и что, что красивый. А что проку?
А еще я нашел интересную справку о запасе провианта.
Согласно расчетам, запасов должно было хватить на три года плавания. Но Франклин допустил серьезную ошибку, погрузив вместе с обычными мукой, сухарями и солониной 8 тысяч банок овощных и мясных консервов весом от 1 до 8 фунтов. Консервированные продукты были приготовлены по патенту Стефена Голднера. В 1852 году проведенная Адмиралтейством проверка показала, что из 2640 десятифунтовых банок этой же фирмы пригодными для употребления были только 420. К сожалению, Франклину это открытие пришлось сделать уже в Арктике.
Более двух с половиной тысяч банок с консервированным мясом, откуда ему было знать, что съедобными окажутся лишь четыреста. Мой друг тебе крайне важно знать, что за груз у тебя в запасе. Можно ли будет им воспользоваться без угрозы для жизни? Будут ли твои знания полезными? Принесет ли тебе собранная тобою мудрость желанное счастье?
Позволь мне сказать тебе верное слово и указать нужное направление. Истинная и жизненно необходимая мудрость у Бога. Он источник совершенного знания.

Но кто любит Бога, тому дано знание от Него.
(1Кор.8:3)

Рюкзак со знаниями (часть вторая)

Примите учение мое, а не серебро; лучше знание, нежели отборное золото;
(Прит.8:10)

Знаешь ли ты что когда-то парень по имени Джек, получив деньги и благословение старшей сестры, отправился на поиски золота в небезызвестный Клондайк. Прошло шесть месяцев, деньги для путешествия практически закончились, юноша заболел цингой, и с превеликим трудом возвратился домой. Испытания закончились, но он не привез в рюкзаке ни грамма золотого песка. Вот неудача, - скажешь ты. Не спеши делать выводы. Парня звали Джек Лондон, а в походном рюкзаке неотягощенным весом желанного металла, он привез записки увиденного им на севере и повествования услышанных историй. Эти воспоминания и никому ненужные клочки бумаги с пометками впоследствии принесут ему миллионы, вознесут его на пьедестал литературной славы. Теперь ты не сомневаешься что знание лучше тысяч серебра и килограммов золота? Тогда ищи его в школе, книгах, в добрых учителях, и христианских наставниках. Обретай его: слушая проповеди, читая Писание, посещая семинары. Выкапывай знание в спорах и дискуссиях, в общении с людьми жаждущими познавать. А когда найдешь, аккуратно и бережно положив свой походный рюкзак, оно тебе еще не раз пригодится.

Елисей Пронин

Рюкзак со знаниями

Рюкзак со знаниями

Я явственно помню тот день, когда высоко в крымских горах, в окружении осеннего девственного леса, вдыхая ароматный и бодрящий горный воздух, я держал в руках дымящуюся тарелку с … В это трудно поверить, но это истинная правда. С манной кашей. Я и не мог представить что, манная каша, которую я ненавидел с детства, причем ненавидел на естественном, природном уровне, когда я эту кашу ел, у меня начинался рвотный рефлекс, может быть такой вкусной. А когда один из ребят подлил в мою тарелку с белоснежной кашей малиновое варенье рубинового цвета, ее вкус стал еще более изысканным. И вот тогда я решил, приеду домой, обязательно сварю себе целую кастрюлю, такой же точно удивительно вкусной манной каши.
Мы возвратились домой, прошло несколько дней, и я решил, что пора выполнить свое обещание и с решительным видом пошел на кухню думая: если уж ребята, в походных условиях, в обычном котелке и таком же обычном костре приготовили такую вкуснотищу, представляю, что получится у меня, новоиспеченного повара оснащенного новейшими инструментами кулинарии. В предвкушении вкусного ужина приготовленного своими руками я, с чувством глубокого оптимизма принялся за дело. Включаем газ. Нагреваем воду в кастрюле. Высыпаем манку на глаз. Может быть попробовать помешать? Хорошо помешаем. Может быть немного сахара? Ну не соли же. Что-то моя манка не такая снежно белая в походе, - я почесал затылок. Что-то в ней много твердых комочков, - я снова озадаченно почесал затылок. Так, ладно, варенье все исправит. И я старательно наливаю в кастрюлю мою последнюю надежду, малиновое варенье. Что ж готово. Вот семья обрадуется, когда попробуют мое блюдо. Однако никто особо не радовался. Все подозрительно смотрели на серо-красноватую неоднородную смесь и почему-то не хотели насладиться восхитительным вкусом мной приготовленного блюда. Честно говоря, мне оно и самому не очень то пришлось по вкусу. Почему так? – спрашивал я.
Если вы не девчонка и не учились в кулинарной школе вам никогда не понять моего вступления к главе о знаниях. А тем кто знаком с ремеслом повара не просто интересно им смешно читать о таких поварах каким был я. А если вам тоже интересно тогда прочитайте о моих стараниях приготовить кашу маме или бабушке и она вам объяснить что я сделал неправильно, и удивленно поднимет брови узнав о количестве моих ошибок и просто расхохочется если вы ей сообщите что я все же съел не меньше тарелки мной приготовленной смеси. Назвать это варево кашей у меня просто язык не поворачивается. Почему так. А потому что я не знал, как следует варить манную кашу. Вы слышите, не знал. Вот почему мы говорим о знаниях. Не знал. А не знал потому, потому что никогда этому не учился.
Я не побоюсь сказать, что жизнь многих людей напоминает мне это невкусное варево, которое я приготовил своими руками. А почему? А потому что они не знают, как жить иначе. Потому что они не хотят учиться жить правильно. Им не хватает знаний о том, куда направить свой путь и где в водовороте безумной жизни найти свое настоящее счастье. А когда у человека нет знаний, ожидать что у него все получиться не приходится.

Мудрые сберегают знание, но уста глупого - близкая погибель.
(Прит.10:14)

Мокасины святости (окончание)

Он был еще совсем юн, когда в его жизни случилась беда. Кто бы мог подумать сын зажиточного скотовода станет простым рабом в доме генерала. Ему бы сидеть да плакать, но он решил уповать на Бога. А Бог решил быть с ним, и благословлять дело рук его. И строгий, молчаливый генерал заметил это и доверил юноше быть управителем в своем доме. О своем решении не жалел когда видел дисциплину в среде слуг, порядок на поле с овощами, красиво накрытый стол, ухоженный скот и чистые стойла для коней. Необычный парнишка – думал генерал. Симпатичный мальчик, говорила сама себе, избалованная роскошью жена генерала, оценивающим взглядом провожая стройную, подтянутую фигуру юного управителя.
- Спи со мною сегодня, - как-то сказала она ему, спокойно и равнодушно, поправляя копну густых черных волос. Он вздрогнул от неожиданности и с волнением в голосе ответил:

- вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред Богом?
(Быт.39:8-10)

Ну, хорошо, как знаешь, - отвечала она, - но ты все же подумай, - добавила многозначительно она, лениво потягиваясь на огромной кровати, - это очень и очень приятно, глупенький.
Он поспешил покинуть ее общество, сославшись на срочную работу в поле. А она провожала его недовольным злым взглядом, означавшим лишь одно: посмотрим, что ты дальше запоешь, красавчик.
А дальше, каждый день, при всяком удобном случае она игриво хватала его за руку, делала беззаботное и наивное лицо и с маской показного смущения, старалась увлечь за собою. Он густо краснел, выдергивал свою руку из ненавистных ему мягких и теплых ладоней, чувствуя как, ее острые ногти царапают ему кожу, решительно уходил прочь. Так повторялось бесчисленное количество раз. Спи со мною. Спи со мною. Спи со мною. Он просыпался ночью, и по спине струйками стекал холодный пот, а сердце колотилось от ужаса. В ночном кошмаре ему снова явилась она, праздная и развязная, невероятно настойчивая в своем вожделении. И во сне он слышал этот ядовитый шепот: спи со мною, и ее кованая презрительная и многозначительная ухмылка, которой она одаряла его всякий раз, при встрече.
Все когда-нибудь заканчивается. Тем днем, когда генерал, рано утром, на колеснице умчал вдаль от дома, а прислуга работала на дальнем поле, она позвала его в дом.
- В доме нет никого, никто не узнает, не бойся, ложись! – она, нежно похлопала шелковое убранство постели.
- Я не могу, Бог, в которого я верю, он все видит и все знает.
- Твой Бог это полный вздор, у нас сотни богов и никто из них не запрещает нам быть счастливыми.
- Мой Бог считает великим злом спать с женою ближнего своего.
- Иди сюда - устав от ненужных споров она прильнула к его груди. Он почувствовал запах восхитительных благовоний, ее горячее дыхание, руки с удивительной силой, словно крепки веревки, обвили его шею. От волнения, страха и гнева он начал задыхаться, потемнело в глазах. А она, так же презрительно и насмешливо улыбаясь, начала срывать с него тунику.
- Нет, - закричал он и, стараясь не причинить ей боль, начал вырываться из ее объятий. Не оглядываясь, огромными прыжками, словно испуганный ребенок, он убегал от бесстыдной женщины, которая провожала его тем же презрительным злым взглядом полным обиды и ненависти. Потом она устало посмотрела на оторванный кусок его туники, в своих руках и подумала: а не позвать ли мне стражу?
Как бы вы назвали эту историю. Быть может: «Иосиф и жена Потифара», или «Искушения Иосифа», а еще можно «Преданность женщины», причем преданность нужно взять в дополнительные кавычки. А давайте назовем «Иосиф и мокасины святости».
Для того чтобы так убегать от греха, без мокасин святости просто-напросто никак не обойтись. Не обойтись без святости и тебе, если ты хочешь быть таким же благословенным, как и Иосиф. А он, очень скоро будет очень обильно благословен, и возвышен чудным образом в глазах многих народов. Так что вставай, и надевай эти мокасины, не пожалеешь, это я тебе гарантирую.

Мокасины святости (чать вторая)

Одному моему другу прислали посылку из Америки. Из открытого коробка он достал новенькие, фирменные, американские кроссовки. Он радовался безмерно. Для того что бы вам понять глубину его восторга я сообщаю что размер его ноги пятьдесят второй. Вы не пробовали себе купить обувь пятьдесят второго размера в магазине за углом или на вашем городском рынке? Попробуйте, прошу вас. Хотя бы спросите. И поймете что это задача не из легких. Теперь вы понимаете, почему его радости не было границ? Но одна деталь омрачала его радость. Все дело в том, что один кроссовок был пятьдесят второго размера, а второй, вы не поверите, на размер меньше. Как так могло получиться, не знаю. Но факт остается фактом. Разница между кроссовками из одной пары ровно один размер. Но ведь ты же не возьмешь это посылку и не отправишь назад в Америку. Игорь, попробовал надеть кроссовки, походил в них по комнате и решил носить.
Все друзья с завистью посматривали на новую и красивую, фирменную американскую обувь. Ито и дело повторяли: «Класс! Вот тебе повезло!» Но мой друг Игорь, у которого одна нога мучительно ныла от тесного маленького кроссовка, уже знал, что это не совсем класс, и не совсем повезло, носить два разных размера обуви одновременно. Это неудобно, раз. Это больно, два. И сознавать то что ты в разных по размеру кроссовках неприятно, это три.
Мне хочется, что бы ты, читатель, чувствовал себя удобно. Что бы тебе не было больно. И что бы тебе в твоем путешествии было приятно. Я действительно этого хочу и поэтому в этой главе предлагаю тебе мокасины святости.
Мокасины святости это особая обувь, благодаря которой ты сможешь очень быстро перемещаться от болота греха к дороге праведности. Жизненная тропа порою петляет. Она может быть скользкой и небезопасной. Она может проходить через дремучий лес человеческих заблуждений. Или рядом с болотом похоти и нечистоты. И я уверен, что ты пожелаешь поскорее выбраться из опасных и мрачных мест повстречавшихся тебе. Поэтому я предлагаю тебе не забыть о мокасинах святости, благодаря которым ты, не поскользнешься и не упадешь, тебя не поглотит в свои объятия болотная топь, и ты ловко взберешься на самую высокую и неприступную гору.

Юношеских похотей убегай.
(2Тим.2:22)

Убегай. Ты слышал этот совет? Бегать босиком по полю усеянному колючками не очень то удобно. Или, босым, взбираться на гору по сыпучему щебню, тоже перспектива не из лучших. А бегать надо, и взбираться придется, юношеские похоти если до сих пор не нападали, то нападут. Стоять и ждать, как они будут над тобой измываться не стоит. Надевай мокасины святости и убегай. Давай, беги, быстрее, и не оглядывайся назад, только тогда достигнешь цели.

Мокасины святости

Мокасины святости

Благодаря нашей обуви вы будете выглядеть стильно. Или, только благодаря нашей обуви вы будете освобождены от негативных эмоций и приступов пессимизма. И еще, благодаря обуви нашей фирмы не почувствуете что такое усталость. Чего только не придумают рекламные агенты рекламных компаний. Слушая их, мне кажется что им вообще наплевать будут продажи их брэнда в этом году расти или будут падать. Это не главное. Главное что бы ты: выглядел стильно, не знал, что такое усталость и избавился от бесконечных приступов пессимизма.
Хотя впрочем, если убрать нотку иронии из предыдущих слов, соглашаюсь с тем что, от нашей обуви, в определенном смысле, смысле зависит наше самочувствие. Припоминаю, как-то приехал я в гости к своему другу. И, как всегда, солнечным воскресным утром, надев лучшую одежду, мы вышли из подъезда, намереваясь посетить церковь. Каблуки моих новеньких туфлей торжественно выстукивали радостные марши на асфальтном тротуаре. Я первый раз обул эти бесподобно красивые и добротные туфли ярко оранжевого цвета и то и дело с удовольствием краем глаза любовался ими. Однако, к сожалению, моя радость оказалась недолгой. Туфли были тесными и жесткими. Сначала я не обращал на этот факт особого внимания, в надежде что сумею их разносить. Но разносить оказалось делом не очень уж и простым. И ходьба превратилась в адское мучение. Каждый шаг стрелял в меня невыносимой болью. Я еле-еле сдерживал стоны. Моя бодрая походка превратилась в отвратительное ковыляние на искривленных от страданий ногах. Ну и намучался же я. А мозоли, натертые в тот день, еще долго будут украшать мои ни в чем не виноватые ступни. Вот вам прямое доказательство того, как обувь может запросто повлиять на ваше настроение и самочувствие.
- Каин! Почему ты огорчился? и отчего поникло лице твое? - вопрошал Господь. Каин молчал. Он завязывал шнурки зависти, перед этим надев ботинки греха.
- Ахав! Отчего встревожен дух твой, что ты и хлеба не ешь? – звучит вопрос к нечестивому царю, возжелавшему завладеть виноградником ближнего своего. С надеждой о помощи он сетовал на судьбу свою разнесчастную перед лишенной совести царицей Иезавелью. С его обувью тоже не все в порядке. Он утопает в огромных сапогах жадности и эгоизма. И не в силах сделать ни одного доброго шага в правильном направлении.
- Сын мой! Отчего ты осердился? Отчего не хочешь войти и увидеть брата своего? Почему не радуешься его возвращению и моему огромному отцовскому счастью? - так говорил милосердный Отец, возвратившегося блудного сына, к его старшему брату. Тот же, с обидой в голосе, упрекал отца за якобы его наплевательское отношение к нему и его многолетним трудам в доме отца. Что с этим парнем? Мне кажется, мозоли самоправедности и гордости не позволяют ему возрадоваться вместе с отцом и ликовать вместе с младшим братом. Он так долго носил красивые, но тесные туфли тайных грехов, что теперь не представляет себе свои ноги без этих отвратительно некрасивых, безобразных и уродливых мозолей.

«Логово циклопа»

«Логово циклопа»

Известно ли вам самое ужасное место в мире? То место где кровь стынет в жилах а сердце колотится с такой силой что кажется вот-вот выпрыгнет из груди.
А приходилось ли вам лично побывать в леденящем мраке безумной жути? Когда каждый шаг дается труднее чем тысяча обычных шагов. Когда от малейшего шороха, уловленного настороженными ушами, душа уходит в пятки, а в животе все переворачивается. И тогда, ты вынужден бороться с нестерпимым желанием поскорее убежать, но власть могущественного детского любопытства заставляет тебя, оцепеневшего от страха, оставаться на месте. Логово циклопа – вот известное мне место ужаса на земле, все детство, внушающее моему детскому сердцу нечеловеческий ужас.
Мы жили в трехэтажном кирпичном доме, построенном еще пленными немцами после войны. Рядом с дверью в подъезд находится старая неокрашенная дверь, открыв которую с благоговейной жутью мы читали слова на изуродованной временем стене «ОПАСНО! ЛОГОВО ЦИКЛОПА!». Рядом с кошмарными словами красовался рисунок перекошенного монстра по виду напоминавший человеческий череп. Я помню эту надпись с тех самых дней, когда первый раз приоткрыл дверь в это таинственное место.
Детская впечатлительность настолько велика, что помнится, я свято верил в то, что сам ужасный одноглазый циклоп гигантской рукой нацарапал на стене эти огромные корявые буквы, как бы предупреждая нас держаться от него подальше. Словно зачарованные мы с Сашкой часами простаивали у входа в подвал, всматриваясь в диковинную надпись и нам казалось что в какое-то мгновение из непроглядного мрака выглянет голова древнего чудовища, и зажмурив одинокий глаз торчащий как рог, посреди лба, заметит нас и спрячется снова. Но голова не появлялась, равно, как не появлялась и рука, что еще больше усиливало наше детское любопытство. И тогда в согласии с народной мудростью «Если гора не идет к Магомету, Магомет пойдет к горе» мы решили выйти навстречу нашим страхам и, вооружившись фонарями разыскать ужасного монстра.
В один прекрасный день, набравшись смелости и взяв в руки фонари, мы храбро шагнули в открытую дверь. В подвал вели крутые каменные ступени, дневной свет освещал нам дорогу и словно по древней лестнице мы опустились в мир мрака и сырости. Поворот и нас проглотила непроглядная темнота, мы затихли, в волнении прислушиваясь к звукам безмолвного подвала и не услышали ничего кроме биения наших перепуганных до смерти детских сердец.
-А-а-а-а – как гром среди ясного неба, протяжно заорал Саня.
- А-а-а-а – невольно подхватил я крик ужаса моего товарища, и мы позабыв обо всем на свете бросились к выходу.
- Ты чего?- запыхавшись от взлета по лестнице, спросил я.
- А ты зачем так фонарем посветил себе в лицо? Я не ожидал, что ты такой будешь страшный. – Трусливо оправдывался он. Я лишь раздраженно плюнул говоря:
- Ну, ты и чудишь? Пошли – и мы продолжили наше путешествие.
Снова оказавшись во мраке, Саня направил луч своего фонаря себе в лицо и толкнул меня в бок. Меня аж передернуло, картина не из приятных увидеть искаженное тенью и светом незнакомое лицо давнего друга, но я был готов к такому фокусу и не подал виду что испугался. Прижимаясь для смелости друг ко другу мы дошли до поворота и направили свои фонари в первобытный мрак подвальных лабиринтов и в тотчас услышали ужасное:
-Жух-жух-жух –
-А-а-а – заорал я как бешеный и стремглав помчался на улицу, рядом со мной со скоростью ветра бежал мой друг и его пискливое - А-а-а – умножало мой страх в десятки раз.
- Ты видел его? – задал я вопрос Сашке, у которого глаза вылезли из орбит от ужаса.
- Кажется да! – я знал что если он сказал слово кажется, скорее всего врет или придумывает но в данному случае предпочитал верить без лишних споров, я ведь слышал это ужасное «ЖУХ-ЖУХ-ЖУХ».
- Я тоже, кажется, видел – наврал я, и тотчас мне показалось, что я действительно что-то видел. Мы стояли над безоблачным небом, и снова внезапный звук заставил нас содрогнуться от испуга. «Жух-жух-жух». Мы завертели головами по сторонам и возле маленького заваленного хламом подвального окошка заметили серую облезлую кошку, старательно расчищающую себе проход в подвал и из подвала на улицу.
- Фух! – облегченно вздохнули мы. Просто кошка, а мы так боялись.
Эти кошки еще не раз послужат поводом к нашему трусливому бегству. Особенно страшно посреди кромешного мрака увидеть два горящих, словно прожекторы кошачьих глаза. Причем саму кошку не видишь, но только сияние огненных глаз, и это пугает, ведь сразу начинаешь думать а вдруг это не одноглазый а двуглазый циклоп, тогда нужно бежать, чем быстрее тем лучше. Что мы и делали всякий раз, услышав незнакомый шорох, увидев кажущуюся тень или пару горящих кошачьих глаз. Нас пугало все и кошки, и мышки, и старый сундук стоящий в углу, и шахтерская фуфайке кем то небрежно брошенная на трубы, мы долго боялись к ней приблизиться потому что верили что это шахтер которого убил циклоп, убил и съел. Ну и жуткое это место – «ЛОГОВО ЦИКЛОПА».
А на самом деле, ничего жуткого понял я повзрослев. Бывает по нескольку раз в месяц я опускаюсь по старым ступеням, прохожу мимо стены, на которой когда то красовался внушающий страх рисунок и надпись и иду к своему подвалу, где хранятся доски, уголь, стоят баки с водой и насосная станция – мотор которой может рычать пострашнее любого циклопа. Наш подвал я уже излазил вдоль и поперек. Особенно когда были сильные морозы и вода в трубах заледенела, я с паяльной лампой бродил полночи по этому подвалу прогревая замерзшие трубы, пока наконец, они не оттаяли. И никакого циклопа я не видел. Вы скажете: быть может, он нашел себе другой подвал или умер, а труп съели крысы и мыши. Чушь собачья, я точно знаю, никакого циклопа здесь нет, и никогда не было. Так что все наши страхи и старания встретиться с ним глупы и напрасны. Конечно, стыдно в этом сознаваться, но вынужден – ведь истина дороже.
Быть может, у тебя есть твое страшное место. Быть может оно тебе кажется в сто раз пострашнее, чем логово нашего циклопа. Не бойся. Я хочу заверить тебя, нет ничего более страшного, чем сердце труса, потому что именно в нем рождаются несуществующие злобные великаны и ужасные циклопы.

О терпении (окончание)

Терпение нужно вам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное;
(Евр.10:36)

Ты знаешь что, Он обещал, терпи и получишь обещанное.
Эту историю мне рассказала моя мама. Она родилась и выросла в маленькой деревне, где в каждом дворе была корова, в сарайчике хрюкали свиньи, а по двору расхаживали куры и огромный петух с красным гребнем. Мы привыкли покупать масло в магазине, кто-то покупает масло в пачках, кто-то в пакете на развес, а в деревне все было иначе. На кухне, среди прочей кухонной утвари, стоит и по сей день необычный предмет, чем-то похожий на бочонок, только перевернутый. С правой стороны ручка, похожая на ручку шарманки, а сверху маленькое окошко с дверкой. Я помню его, он всегда влажный, приятного темно-коричневого цвета. Берешь его в руки, осязаешь терпкий бархатный запах и тебе кажется, он весь пропитан маслом. Это не случайное ощущение, потому что таинственный предмет, который я стараюсь вам описать - маслобойка. Я не знаю, есть ли такое слово в русском языке, но мама и бабушка называли этот аппарат именно так.
Принцип действия прост, как и все гениальное. Наливаешь жирное молоко, крутишь ручку, начинают вращаться лопасти и путем взбивания получается масло. Мне трудно поверить в то, что еще совсем недавно таким путем моя мама изготовляла вкусное домашнее масло.
Однако, быстро лишь история сказывается, но масло, как оказалось, не быстро взбивается. «Как часто я наливала молоко, и начинала крутить ручку. Покрутив немного уставала, но в надежде получить масло, продолжала свою работу. Открывала окошко, видела незагустевающее молоко, и, набравшись терпения, принималась за работу вновь. Вновь открывала окошко, вновь никаких изменений! Но я то знала, должно получится масло, и снова отчаянно крутила, надоевшую мне ручку. Силы на исходе, и я уже верю в то, что у меня ничего не получится. Покрутив еще немного для успокоения совести, бросала это бесполезное занятие. И тогда, моя старшая сестра, решает завершить мною начатое дело. И – чудо! Покрутив ручку не более пяти минут, она довольно произносит: - «Готово». А мне обидно, ведь это я так долго старалась. Мне лишь капельку не хватило терпения».
Пусть хватит его тебе, читатель, что бы ты получил обещанное.
Я знаю, как трудно терпеть. Знаю, как это сложно быть верным. Я знаю, как это нелегко быть постоянным в служении. Знаю, что наступают моменты, когда ты хочешь в бессилии опустить руки, когда заканчивается выдержка, когда весь мир идет против тебя, а ты спрашиваешь: как долго я смогу еще продержаться против течения? Не падай духом, я утешаю тебя словами:

Терпение нужно вам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное;
ибо еще немного, очень немного, и Грядущий придет и не умедлит.
(Евр.10:36-38)

Еще немного, еще чуть-чуть, еще несколько шагов и придет Тот, Который спешит к тебе на помощь. Пусть не смущает тебя мрак неведения и туман нескончаемых испытаний. Он близко. Бог тот, Который никогда не спешит, но и никогда не опаздывает. Он приходит вовремя.

О терпении (часть третья)

Попробуй представить, что тебе девятнадцать и тебя избрали президентом страны. Здорово! Ты уже видишь себя в элегантном костюме, в окружении накачанных охранников в черных очках, у новенько шестисотого Мерседеса. Париж, Лондон, Гавайи, личный самолет, кабинет с антикварной мебелью, самая лучшая в мире стереосистема. Твои бабушка и дедушка каждый день смотрят твои выступления по телевизору. Тебе лично звонит Дмитрий Медведев и Барак Обама. Круто. Но есть одно но. В свою должность ты вступишь лишь через одиннадцать лет. А что же я буду делать эти долгие одиннадцать лет? – спрашиваешь ты. Я отвечаю: - ты будешь прятаться от старого президента, который будет идти и ночью и день за тобой по пятам, намереваясь убить. Ты будешь убегать в пустыню, ты будешь спать не президентском номере люкс, а на жестком полу заброшенной пещеры. Вместо цветов и царских почестей в твою голову полетит тяжелое копье. Вместо президентского костюма носить затертые до дыр лохмотья. Вместо красивой короны над твоей головой просвистят стрелы, и завоет занесенный меч с зазубренным лезвием. «Я так не играю» - говоришь ты. А ведь это вовсе не игра, и даже не выдуманная мной история. Юноша по имени Давид, с пращей и посохом пастуха, так точно как и мы с тобой, отправился в путешествие. Пройдут годы, и на курчавой голове засияет царская корона, трость пастуха сменит царский жезл, одежду воина - блистательная мантия, скитания в пустыне – дворец. О нем скажет Господь: «Вот муж по сердцу Моему». Тот, кто сдал экзамен в школе терпения. Тот, кто не согласился сдаться, тот, кто знал и верил, что не всю жизнь ему придется сидеть в пещере. Тот, кто дорожил каждым из Господних обетований и променял бы ни одно из них на сочувственные предложения врагов. Он много терпел, плакал от боли и тревоги, молился, доставал из кармана платок терпения, вытирал им слезы, и опять поднимался с готовностью продолжить путь. А ты говоришь: «я так не играю». А иначе нельзя.

Терпение нужно вам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное;

О терпении (часть вторая)

Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия.
(Евр.12:1)

Поприще – твой путь, на котором тебе без терпения не обойтись. Почему? Потому что ты идешь вслед-вслед за Иисусом, которому пришлось пострадать на этом пути. Он терпел боль когда римские стражи избивали Его. Он выдержал насмешки и ругательства. Он упорно шел к своей цели – к грубому неотесанному деревянному кресту. А на кресте Он терпел смертельные мучения: палящее солнце, кровоточащие раны, презрительные взгляды, едкие замечания рядом висящего разбойника. Проходя свой путь, Он много терпел, думаешь ли ты, что нам терпеть не придется? Если да. Ты ошибаешься мой друг – всякий подвиг требует терпения. И финишная прямая ко всякому подвигу начинается с экзамена по терпению. Разве? Смотри сам:
Сколько лет было Моисею, когда он, руководствуясь состраданием к сородичу, вступившись за угнетенного, убил египтянина? Все правильно, сорок. Сколько лет ему было, когда он босой в благоговении стоял перед горящим кустом, из которого говорил к нему Бог? Восемьдесят. Школа терпения в пустыне, овцы и козлы, каменистые, поросшие кустарником холмы, посох да пастушья котомка с лепешкой и мехом воды, и так сорок лет. Сорок лет Бог готовил Величайшего из пророков для выполнения грандиозной миссии.
Египет позади, позади воды Чермного моря, позади армия фараона, впереди пустыня, впереди цель – земля молока и меда. Сколько лет им придется шагать в безводной, иссохшей от жары земле. Тоже сорок. И только спустя сорок лет затрубят трубы, поднимутся знамена, и вождь народа Иисус Навин поведет свою армию к границам земли обетованной. Да уж этим ребятам пришлось изрядно потерпеть. Терпеть, узнавая, что такое настоящий голод, мучительная жажда, укусы змей, притеснение врагов, соблазны повстанцев, страх перед ханаанскими великанами. Не многие согласились терпеть до конца. Многие терпеть устали. Многим эта идея порядком поднадоела. Вспомнился Египет и показался таким уютным и вожделенным, что захотелось повернуть на сто восемьдесят и отказавшись от угасающей надежды вернуться к изготовлению кирпичей.
Быть может, ты тоже устанешь. Не исключаю того, что твоя вера пошатнется, а надежда, обессилено сядет на дороге говоря: «я дальше не могу». Ты устанешь от утомительного путешествия, от вечно сгущающихся туч над твоей головой, от нескончаемой борьбы с врагом, который похож на Ванька-встаньку. И когда будешь готов сказать: все, путешествие закончилось, мне надоело быть живой жертвой, я бегу подальше от этого жертвенника, огонь которого меня уже замучил, тогда поройся в карманах и достань то что я попросил тебя туда положить в самом начале пути. Достань терпение, которое не позволит тебе отказаться от твоей мечты, от твоего призвания. Оно крепко-накрепко приклеит тебя к назначенной цели и ты, собравшись силами, собрав всю волю воедино сумеешь доковылять до поворота, за которым увидишь безоблачное лазурное небо. Там Божья рука снимет с твоих одеревеневших от усталости плеч тяжелую ношу боли и страданий. Там дыхание могучего ветра, свежим потоком наполнит парус твоей надежды. Вот зачем тебе нужно терпение.

О терпении (часть первая)

Захвати терпение

С замиранием в сердце я уставился на высокую и неприступную, словно Эйфелева башня, самую высокую горку для скольжения в аквапарке. Я еще в низу, а у меня уже неприятное щекотание в животе. Набравшись мужества, я подхожу к подножию. Первый пролет дается легко, вторые десять ступеней без особых осложнений, тридцать пять, сорок, я начинаю ощущать, что мой шепот становится прерывистым. Пятьдесят, шестьдесят - дыхание напряженным. Преодолев более десятка пролетов я достигаю вершины. Перед моими глазами потрясающий вид дорог и гостиниц, маленьких бассейнов и других построек аквапарка. Налюбовавшись вдоволь, я делаю шаг к желобу ведущему вниз. Эта беленькая узенькая полоска ведущая вниз заставляет мое сердце стучать быстрее с каждой секундой. Мгновение и я отпускаю руки, мощный поток воздуха, перемешиваясь с брызгами воды ударяет мне в лицо и со скоростью ветра я лечу вниз. Ух ты, я вскакиваю на ноги и оглядываюсь назад, что бы увидеть высоту с которой я только что слетел. Здорово. Просто здорово. У меня есть все основания считать себя смельчаком. Почему бы не повторить еще и важной походкой я направляюсь к неисчислимому количеству ступеней, которые мне придется преодолеть.
Так устроена жизнь. Что бы наслаждаться восхитительным полетом приходится шагать по десяткам ступеней. Всего лишь одно удивительное мгновение как вознаграждение за несколько минут напряженной ходьбы. Вот для чего нужно терпение. Если ты остановишься на полпути и скажешь: «Довольно, мне надоели эти бесчисленные ступени, я устал и дальше ни ногой», ты никогда не узнаешь что такое потрясающее ощущение скольжения на водном аттракционе. Но если ты, преодолев усталость, дойдешь до конца, ты познакомишься с чем-то новым и прекрасным. Поэтому просто приготовься терпеть.
Когда мы молоды, нам хочется все и сразу. Но, повзрослев, замечаем, что получаем ничего и постепенно. А для того, что бы так не было, что бы твои мечты не рассыпались разбитым стеклом, что бы твоя цель не растворилась в суете как утренний туман на солнце, тебе придется научиться терпеливо, ждать и быть верным своему призванию.
Поэтому, собираясь в путешествие, возьми терпение в твою сумку, засунь его в свои карманы, положи под кепку и запихни в носки. Оно не будет лишним и обязательно тебе пригодится.

Посему и мы, имея вокруг себя такое облако свидетелей, свергнем с себя всякое бремя и запинающий нас грех и с терпением будем проходить предлежащее нам поприще, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную престола Божия.
(Евр.12:1)

Храни сердце (окончание)

«Я [смотрю не так], как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на СЕРДЦЕ.»
1-я Царств 16:7

Ты должен помнить эту историю. Стареющий пророк по приказу Господа пришел в Вифлеем в дом Иессея. Один из его сыновей будет царем народа, это известно Самуилу. Но кто? Это известно лишь Богу. У пророка в руках рог с елеем, рядом торжественно, в волнительном ожидании стоит глава семейства, навстречу к Божьему человеку делает шаг старший сын Елиав. Высокий, широкоплечий, стройный и красивый. Старец, любуясь этим славным мужем подумал: «точно этот будет царем». Но удивительно, Бог думал иначе и сказал пророку: «не смотри на вид его и на высоту роста его; Я отринул его; Я [смотрю не так], как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце».
Такая же история повторилась с Аминодавом, вторым сыном Иессея, и с Самой, третьим сыном. Всех семерых сыновей приводил к пророку отец но Господь не указал ни на одного из них. Почему? Ведь: красивые, сильные, из хорошей семьи, почему нет?
- Нет, нет, все не то. Есть Давид, сердце которого принадлежит мне. Он будет избран,- так говорил Господь.
Он и сегодня не впечатляется твоим костюмом, модной прической, Ему нет дела насколько дорогостоящие украшения на тебе сегодня, косметика, обувь, красивая фигура, ангельское личико. Все это не важно. Важно то, как ты будешь выглядеть, если с тебя очистить ненужную шелуху показного благополучия. Он смотрит на сердце.

Он сказал им: вы выказываете себя праведниками пред людьми, но Бог знает сердца ваши, ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом.
(Лук.16:15)

Бог не просто видит наше сердце. Он заинтересован в нем. Оно Ему нужно. Поэтому он повелел:

Сын мой! отдай сердце твое мне, и глаза твои да наблюдают пути мои,
(Прит.23:26)

Отдай Богу сердце. Ты заметил, Он не попросил у меня половину сердца, или его десятую часть. Быть может девяносто процентов. Вздор. Он сказал одно слово сердце и точка. Ты должен принадлежать Ему. Весь, без остатка, без личных кладовок, куда запрещено входить всем даже Богу.

…и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, - вот первая заповедь!
(Мар.12:30)

Как-то давно, в одной из церквей, я наблюдал следующую картину. Два парня, лет шестнадцать каждому, сидели рядом со мной на собрании, а когда проповедник закончил все встали для молитвы. Меня сразу удивило то что ребята преклонили колени. «Молодцы, духовные» - подумал я, и ошибся так же точно как и Самуил, думая что старший сын Иессея будет помазан на царство. Встав на колени, ребята придвинулись поближе друг ко другу и вполоборота принялись разговаривать и хихикать. Я был в замешательстве. Я спрашивал себя зачем? Зачем они стали на колени, если не собираются молиться. Или они настолько уважают друг друга, что доля того, чтобы поговорить, им нужно преклонить колени и только после этого начать общаться? Бред.
Я надолго запомнил этих «духовных» ребят, показавших мне отличный пример как не нужно любить Бога. Не нужно становиться на колени, не нужно делать духовное лицо, не нужно торжественно распевать гимны, благоговейно брать в руки библию. Не нужно если ты не любишь Его всем сердцем твоим.
Лучшее и самое безопасное место для твоего сердца это Божьи руки. Если ты решил отдать свое сердце Ему тогда:
Верь в Него, ищи Его, служи Ему, люби. И делай все это всем сердцем твоим.

Хранить сердце (чать первая)

Хранить сердце

Холодным утром, четырнадцатого января, вы с огромным трудом поднимаете свою голову с подушки по зову отвратительного в своей настойчивости будильника. Уже половина четвертого. Второпях умываетесь, надеваете штаны, свитер, пальто и шапку, захватываете заранее приготовленный пакет с пшеничными зернами и на улицу.
А там, в сереющем мраке, замечаете таких же как и вы ребят с пакетами в руках. Стайки мальчишек торопливо и бесшумно перелетают от одного дома к другому, и вы заняты тем же. Уже догадались? Конечно это процесс любимого всеми посевания. Дело в том, что в народе существует давнее поверье: если к вам в дом утром на Старый Новый год первым войдем мальчик или мужчина году будет удачным, а если существо женского пола, каким бы существо прекрасным не было удачи вам не видать, ожидайте несчастья. А так как всем хочется быть счастливыми в народе заведено, что с самого раннего утра мальчишки обегают все дома и квартиры, стараясь обеспечить счастьем всех живущих в нашем городе. Входя в открытую дверь мы обычно с праздничной интонацией в голосе произносим «Сею вею повеваю, с Новым Годом поздравляю», подкрепляя наши поздравления разбрасыванием пшеницы. За что естественно удосуживаемся особой благодарности от уже счастливых хозяев. Нам дают конфеты и печенье, которые мы принимаем с неохотой. А также нам дают деньги. Кто-то щедро сыпет мелочь, кто-то достанет из кошелька измятый рубль, ну а бывает, перепадет новенькая пятерочка, что считается особым успехом. Выйдя из квартиры в коридор, ты должен в сию же минуту спрятать бумажные деньги. Куда, решай сам. Можно спрятать в носки, можно положить под стельку сапога, можно в отворот шапки. Чем лучше спрячешь тем лучше. А если ты этого не знаешь, и просто кладешь деньги в карман, помни. На темной улице тебя ожидают мальчишки разбойники. Обычно это компания старшеклассников которым то ли лень то ли стыдно заниматься честным посеванием, и они находят другой способ подзаработать.
Пираты четырнадцатого января останавливают тебя на улице и приказывают вывернуть карманы. Некоторые забирают все твои честно заработанные, иные сочувственно оставят тебе немного. И можешь быть твердо уверен, если ты не спрятал бумажные деньги у тебя, их не будет. И всякий раз, принимая бумажные купюры, мы бережно и тщательно прятали их от посторонних глаз и грабительских рук. Свои сокровища нужно уметь хранить. Но что деньги, есть ведь вещи и поважнее. А конкретнее? Конкретнее, твое сердце.
Остановись на мгновение, положи руку на левую половину груди, и прислушайся, слышишь? Тук-тук, тук-тук, тук-тук. И днем и ночью, не переставая, твое сердце толкает кровь к каждому органу твоего тела. Благодаря ему ты живешь, видишь и слышишь. Можно сказать: «Спасибо тебе сердце». А знаешь ли ты что, каждый год в нашем мире семнадцать миллионов жизней уносят заболевания сердца. Я и не мог представить, что так много. Пытаюсь представить себе картину: два года, и Украины практически нет. Очередь за донорским сердцем настолько велика что более пятидесяти тысяч человек умирает ежегодно, в последней надежде, стоя в этой очереди и не дождавшись ответа. Вот что действительно нужно хранить.

Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни.
(Прит.4:23)

Однако когда библия призывает нас хранить сердце, речь идет не только об физическом органе нашего тела, который можно назвать идеальным насосом для перекачивания крови. Говоря сердце, Библия рассматривает данный предмет как сущность человеческой личности, сосредоточение желаний и привязанностей человеческих. Простыми словами сердце это ты настоящий. То, что ты пришел на собрание в приличном костюме и галстуке с отливом это ведь еще ничего не значит что с тобой все в порядке. Бога не впечатляет твой благочестивый вид, но сердце, каков ты внутренне, вот о чем спрашивает Он.
«Я [смотрю не так], как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на СЕРДЦЕ.»
1-я Царств 16:7

О бдительности

Ему скоро шестьдесят, больше тридцати лет он провел в тюрьме, но не этим он примечателен. Он пережил инсульт, и теперь скорость его шагов лишь немного быстрее черепашьего хода. Но и не это главное. Главное то, что в водовороте своей сумасшедшей жизни он встретился со Христом. Он уверовал, и это главное. А еще главное то, что я не знаю ни одного собрания церкви, которое бы он пропустил. Вот это бдительность. Да, этот человек мог бы сидеть дома, лежать на диване, пить горячий чай с вареньем; объяснений не надо – года да и здоровье хуже некуда.
Но в стужу и зной, под палящим солнцем и проливным дождем в опрятном костюме он неизменно шагает в правильном направлении. И когда я вижу, как он, прячась от противного ветра в длинном плаще, неловкой походкой, держа впереди наполовину парализованную скорченную руку медленно, но решительно шагает к месту, где встретился с Богом, я понимаю, - и думаю, понял ты, - что такое бдительность.

О послушании

Не забудь взять послушание

Ох уж эти взрослые. То и дело норовят тебя исправлять и учить. То выровняй плечи, то сядь ровно, не чавкай, не забудь почистить зубы, пора спать, хватит смотреть телевизор. Неужели им это нравится вырывать из детских цепких рук такие желанные кусочки свободы. Почему лишают поблажек, почему бы им не помолчать хоть раз или не посмотреть на наше разгильдяйство сквозь пальцы.
Как же я ненавидел этот растянутый сине-красный уродливый петушок (шапка которую меня заставляли носить), моя бы воля я бы ее носил только в портфеле. Но приходилось надевать на самое видное для всех место – на голову. Ну не абсурд ли это. Вот моя мама идет и весенний апрельский ветер развевает ее красивые кучерявые волосы и ее голове так легко и свободно. А рядом шагаю я, похожий на чучело мальчик с портфелем. А почему я похож на чучело? Да все из-за этого глупого и ненавистного мною петушка.
- Мам, ну можно снять! – жалобно спрашиваю я в десятый раз.
- Нет, я тебе уже сказала! – строго отвечает мама
- Ага, тебе можно, а мне нельзя
- Вырастешь, и тебе тоже будет можно ходить без шапки – прошу вас, запомните эти слова, мы к ним вернемся позднее.
Хотя впрочем, если посмотреть с другой стороны. Быть может, потому у меня нет менингита (воспаление мозга), потому что я скрепя сердцем все же слушал свою маму. А ты не знаешь что такое воспаление почек, потому что тебе приходилось под школьные брюки поддевать байковые спортивные, которые ты тоже терпеть не мог. Мы одевали колючие шерстяные носки, девчачьи манишки, мохеровые шарфики, мыли руки перед едой – что казалось нам чудачеством вселенского масштаба, и с нескрываемым сожалением уходили от экрана телевизора, и делали все это через силу. Смысл взрослых порядков тяжелым бременем давил детские плечи и мы всей душой желали от него избавится не видя смысла таскать его за собой. Но тогда я говорил, увы. Сейчас говорю, - к счастью, взрослые не оставляли нас в покое. И благодаря неохотному, но все же послушанию мы стали тем, кто мы есть. А вы никогда не задавали вопрос: что было бы если бы взрослые молчали? Да мы весело расхаживали без шапки и вскоре перестали бы дружить с головой, в которой кипели бы воспаленные мозги. Да мы никогда бы не одевали теплых носков и двойные штаны и были бы постоянными пациентами в больничном отделении под названием урология. Мы бы не утруждали себя мытьем рук и ног и чисткой зубов – а результате в доскональности изучили бы полный перечень инфекционных заболеваний. Все-таки взрослые молодцы, что нас учили. А мы молодцы, потому что хоть и без особого энтузиазма, но все же смирялись и подчинялись их правилам.
Выходит послушание отнюдь не напрасная вещь. Оказывается, в послушании есть польза. Еще какая. И поэтому я прошу вас в ваше большое путешествие взять с собой вещь которая много раз вам окажется весьма полезной. О чем это я? О послушании конечно.
Быть может твой походный рюкзак и так забит до отказа, потрудись освободить место для послушания. Почему? Да хотя бы по той простой причине что библия прославляет послушание. И отвечал Самуил: неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу Господа

Белые вороны (окончание)

Ты ведь знаешь, твой путь ведет тебя в жизнь. И для того, что бы быть счастливым необязательно подкрашивать крылья в серый цвет. Если ты белый – оставайся таким как ты есть, и не позволяй толпе увлечь тебя своим безумием.
Помню, как на вопрос отца, почему я плохо себя вел я ответил «все так себя вели», надеясь что это объяснит ему причину моего недостойного поведения. На что он ответил: «А если все полезут с крыши прыгать, ты тоже с ними полезешь?», я отрицательно покачал головой. «А если все будут головой о стенку биться, ты тоже?» - конечно нет что за глупые вопросы. А что за глупый ответ «я как все». Свою голову нужно иметь на плечах. Хотя это порою очень даже не просто.

Все ребята в моем классе уже пробовали курить – а я, разве я девчонка.
Все строем идут на дискотеку – а мне что прикажете делать?
У всех в стаканах пиво и вино – а я тоскливо созерцаю пену в стакане с колой.
У большинства уже есть парень или девушка, они провожают друг друга и целуются вечером в подъезде – а я не могу придумать чем бы мне заняться.

Так обидно осознавать себя белой вороной. Такой заманчивой и интересной кажется жизнь большинства. Но давай спросим иначе.

Все привыкли лгать – стоит ли тебе становится лжецом?
Вокруг так много предательства – а не стать ли тебе предателем?
Твоя подружка уже сделала три аборта – а, ты и не знала.
Твоего одноклассника подрезали в пьяной драке – слава Богу, это был не ты.
Твой сосед доигрался, теперь он законченный наркоман – а ты мог запросто, быть в его компании.
Старшего брата посадили в тюрьму – а ты завидовал тому, как он сорит деньгами.

Оказывается не все хорошо там, на широком пути. Я предупреждаю тебя словами библии:

Не следуй за большинством на зло, и не решай тяжбы, отступая по большинству от правды; (Исх.23:2)

Когда начался потоп, всем было не до насмешек, издевательств и анекдотов.
Когда начинается взрослая жизнь, мы начинаем пожинать то, что когда-то посеяли. Начало путей близки, но впоследствии между ними пропасть. Выбери правильный путь. Не выбирай тот, по которому легче идти. Не стремись туда, где выстроилась очередь. Путь не увлечет тебя хорошо утоптанная толпой дорога. Найди правду. И пусть твой путь похож на поросшую кустарником тропу, и пусть, тебе приходится медленно, с трудом продираясь сквозь терние, двигаться вперед - иди по нему. Иди не сворачивая, иди не сомневаясь, иди не прислушиваясь к веселым выкрикам с большой дороги. Настанет день, и ты услышишь, что там, где весело хохотала толпа, жалобно стонут и плачут одинокие усталые путники. И тогда, остановись и позови потерявших надежду, разочарованных в бесцельных блужданиях путешественников к себе. А когда они приблизятся, ты поймешь что в этом мире еще одной белой вороной стало больше.

Белые вороны (продолжение)

Думаю ты видел фильм «Эван Всемогущий». Смешно, не правда ли? А попробуй себя представить на месте Эвана. Ты должен построить ковчег но. НО. Слово НО может быть просто огромным. Но может быть гигантом повергающим в ужас. Но зачем строить огромный корабль если рядом нет моря. Зачем конгрессмену быть строителем? Зачем носить смешной халат вместо элегантного костюма? Зачем покупать землю не зная, сумеешь ли ты ее выгодно продать? Зачем это твоей жене, которая смотрит на тебя и со слезами на глазах думает: «этот парень свихнулся»? Зачем тебе это безумное занятие поставившее под угрозу привычный и уютный для тебя быт? Конечно ты знаешь зачем. Ты ведь видел этот фильм. Ты помнишь, как рухнула плотина и мощные стремительные потоки воды разрушали дома и переворачивали машины. И если бы не корабль, который построил Эван, сотни людей оказались бы обреченными.
А знаешь ли ты, что настоящий Эван, библейский Ной, строил настоящий ковчег не несколько недель, а несколько десятков лет, точнее около ста. Можешь ли ты себе представить: какой белой вороной он был, сколько насмешек услышал, сколько раз спрашивал себя, а может быть мне стоит быть как все? Для нас это загадка. Такая же точно, как и сколько анекдотов о занятии Ноя, за эту сотню лет люди из серой толпы пересказали друг-другу. Однако уверен, когда начался потоп, всем было не до насмешек, издевательств и анекдотов.
Твои друзья подшучивают над тобой. Они высмеивают твою веру. У них всегда в запасе каверзные вопросики о твоей церкви. Их удивляет то что у тебя белые крылья. Они изо всех сил стараются подкрасить их чем-нибудь темным. Не удивляйся и не смущайся это твой путь и не стоит поворачивать если кому-то что-то кажется непонятным.

Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими; потому что тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их.
(Матф.7:13,14)

Белые вороны (Не будь как все)

Белые вороны (Не будь как все)

Что может случиться, если исчезнут белые вороны? Ты никогда не думал об этом? Давай подумаем.
Если бы Моисей был как все – его бы кости лежали в какой-нибудь пирамиде, а кто-то другой повел евреев в землю молока и меда.
Если бы Давид не был белой вороной, он бы как все прятался и краснел выслушивая насмешки Голиафа.
Если бы Даниил был как все, мы бы не восхищались силой и мужеством его веры.
Если бы Савл был как все, мир не увидел бы великого героя веры апостола Павла.

А что произойдет, если ты захочешь быть как все? Что будет, если страх выглядеть белой вороной заставит тебя с глупой улыбкой и беспокойными глазами сидеть в толпе большинства на широкой дороге жизни? Такой вот сложный и простой вопрос. Но не сложность пугает и не простота отталкивает. Однозначность – вот суть этого вопроса. Однозначно ничего хорошего из этого не получится. Вместо парящих орлов серые мыши, вместо бесстрашных львов подвальные крысы, вместо мужественных героев веры малодушные обыватели, суетящиеся в водовороте пустоты.